Режиссер Павел Лунгин выпускает свою первую сказку «Василиса и хранители времени»

— В современном мире мифология и реальность тесно переплетаются. В какой-то момент мне показалось, что особенно ярко это проявляется в увлечении людей лайками. Они обладают какой-то загадочной силой, которую невозможно объяснить.

Изначально я хотел создать фильм, где старое поэтичное волшебство, связанное с русалками и Снегурочкой, столкнулось бы с новым волшебством интернета, которое, словно нечистая сила, выходит из экранов компьютеров и телевизоров.

Главная героиня фильма — блогерша Даша — стремится завладеть силой юной волшебницы Василисы, чтобы обрести вечную молодость. Это напомнило мне «Сказку о мёртвой царевне и о семи богатырях», где царица смотрит в зеркальце и переживает, что её красота угасает.

— А какие классические сказки вдохновляли вас при создании сценария для «Василисы и хранителей времени»?

— Никаких конкретных. Сказочные мотивы живут в тебе с детства, они просто всплывают. Возможно, они существуют где-то в воздухе вокруг нас, независимо от нас. Думаю, многие люди, даже в семейной или деловой жизни, всё равно оперируют и чувствуют по сказочным мотивам. Они видят перед собой «Кощея Бессмертного» и понимают, что нужно избегать его.

— Изначально фильм должен был называться «Василиса и королева лайков». Почему вы изменили название?

— Мне казалось, что «королева лайков» звучит как-то неловко, не совсем по-русски, как будто что-то лающее. «Хранители времени» больше подходят для фэнтези, к тому же эти самые хранители времени присутствуют в сказке.

— Расскажите немного о съёмках: как они проходили, как сработалась команда, с какими трудностями вы сталкивались в процессе?

— Сложно сказать, с какими трудностями сталкиваешься на съёмках, потому что это всегда какое-то усилие. Съёмки — это преодоление энтропии, силы тяжести и силы всего остального. Ты должен создать некий мир, который, несмотря на всю его условность, будет реальным. Важно создать и сохранить его сказочность и одновременно сделать реальным, чтобы никто не сомневался, что это правда, — это и есть самое сложное. Тут всё: и костюмы, и декорации, и игра актёров, которая должна быть какой-то особенной. Надо поймать эту интонацию — из сказки в реальность, из реальности снова в сказку.

Фильм — это растение, которое растёт. Как оно растёт? Это сложный процесс. Но если тебе удаётся подцепить этот естественный процесс растущего фильма, то тогда даже не вспомнишь, какой момент был сложный, а какой — жуткий. Они все были сложные, но в результате они вылились в правильный финал.

— Вы довольны получившимся результатом?

— Да, я доволен.

— Это ваша первая сказка? Долго ли вы шли к идее снять волшебное кино?

— Долго. Ох, внучка, долго я шёл (смеётся).

— И что послужило толчком?

— Как сказано в Экклезиасте: «Есть время обнимать и время уклоняться от объятий». Есть время заниматься жёстким реализмом, и есть время рассказывать сказки. Мне показалось, что пришло время рассказывать сказки. И, как выяснилось, не мне одному это показалось. Когда я начинал работу над «Василисой», ещё не было подобных сказок, но теперь всё буквально завалено ими. И я в ужасе, что всё поле нашего кинематографа засеяно сказочными историями.

— Да, вы не первый сняли сказку.

— Не первый. Но начинал, видимо, одним из первых.

Интересно, что это касается не только российского кинематографа, но и всего мира. Знаменитые американские фильмы по комиксам — все «Мстители», «Пауки» и «Стражи» — это всё разные сказки. Видимо, тут какие-то единые течения, которые проходят через восприятие мира, когда человечество хочет правды, когда человечество хочет, чтобы его куда-то унесли и что-то ему рассказали другое.

— Другое — волшебное?

— Волшебное, да. Может, жутковатое где-то, может, не всегда самое счастливое, но всё-таки укрепляющее веру в человечество и в чудо. Наверное, приходят времена, когда только на чудо и можно рассчитывать.

— Как думаете, у кого история про Василису найдёт больший отклик — у детей или взрослых?

— Надеюсь, что у детей. Вот это и есть тот вопрос: понимаем ли мы, что любят дети — и почему они это любят. Это совершенная загадка для меня.

— Какой, по вашему мнению, должна быть идеальная сказка? В сказке всегда должна быть мораль?

— Понимаете, «Василиса и хранители времени» — это сказка-фэнтези, а фэнтези — это приближение сказки к мифу. В мифах всегда есть ответы на сложные вопросы, которые окружают человека и на которые у него нет ответа. Посмотрите, какие вопросы задают современные фильмы. Это всегда тайна рождения, всегда непонятно, кто родители. Потому что